Ходжа Ахмед Ясави

Ходжа Ахмед Ясави: биография

Ходжа Ахмед Ясави (узб. Xoja Ahmad Yassaviy, каз. ожа Ахмет Ясауи, туркм. Hoja Ahmet asawiy, в народе также известен как Хазрет Султан узб. азрат Султон, каз. зірет Слтан; 1103, Сайрам — 1166, Туркестан) — суфийский поэт, один из первых суфийских мистиков в тюркоязычном мире.

По происхождению считается тюрком. Он писал на чагатайском языке.

Третий халиф тариката Ходжагон, основатель тариката Ясавия.

Его биография достоверно неизвестна, однако о нём существует множество легенд. Родился в 1093 году в Сайраме на территории современного Казахстана. Его отец шейх Ибрагим умер, когда он был ещё мальчиком, и его семья переехала в город Яссы (современный Туркестан). Там его учителем был Арыстан-Баб. Когда его учитель умер, он направился в Бухару и стал учеником Юсуфа Хамадани.

К тому времени, когда он вернулся в Ясы, этот город стал важнейшим центром культуры и учения в степях Дешт-и-Кыпчака. Он решил уйти из мира в 63 года, в возрасте пророка Мухаммеда, заточив себя в келью в подвале до конца своих дней, ибо считал, что никто не может быть выше пророка Мухаммеда и, соответственно, он, как человек преданный учению ислама, не может больше видеть солнце.

Ясави похоронен как святой. Он считается национальным святым всех тюркских народов, населяющих Центральную Азию. Гробница, воздвигнутая на его могиле по указанию Караханидов, была разрушена в ходе монгольских походов. А 223 года спустя после его смерти над могилой воздвигнут мавзолей «Хазрет султан» по личному указанию эмира Тимура в качестве признания, а также в качестве политического шага, направленного на укрепление своей позиции среди степняков-кочевников. Строительство мавзолея началось в 1396 году сразу после победоносного похода Тимура против хана Золотой Орды Тохтамыша. Учение, которое он основал, получило название тариката Ясавия. Шейхи этой школы занимали почётные позиции при дворе эмиров в Бухаре в XIX веке.

Легенды Ходжи Ахмеда Ясави

Предания называют Арыстан-Баба учителем и духовным наставником Ходжи Ахмеда Ясави. Именно Ясави Арыстан-Баб, умирая, передал аманат, заключавшийся в косточке хурмы. По легенде, Арыстан-Баб был сподвижником пророка Мухаммада. Однажды пророк Мухаммад и его сподвижники сидели и ели хурму.

Один из плодов все время выпадал из блюда, и пророк услышал откровение: «Эта хурма предназначена для мусульманина Ахмеда, который родится на 400 лет позже Вас». Пророк спросил у своих сподвижников, кто передаст эту хурму будущему хозяину. Никто не вызвался. Пророк повторил свой вопрос, и тогда Арыстан-Баб ответил: «Если Вы у Аллаха выпросите 400 лет жизни, то я передам хурму».

Согласно народным преданием и письменным источникам («Рисолаи Сарем-Исфижоб» и книга Куприлозада), Арыстан-Баб через 400 лет стал наставником Ходжи Ахмеда Ясави и действительно передал ему косточку хурмы.

Память

• Международный казахско-турецкий университет имени Х. А. Яссави

Ходжа Ахмет Яссауи (1093-1166 гг.)

Ходжа Ахмет Хазрети Султан Яссауи — признанный глава тюркской ветви суфизма, мыслитель, популярный среди местных кочевников поэт-мистик и религиозный проповедник.

Отец — Ибрахим ибн Махмуд — был, как отмечал Ахмет в своих 149 хикметах, религиозным, уважаемым, известным шейхом г. Исфиджаб (Сайрам). Ахмет родился в городе Яссы (Туркестан). Когда ему было 7 лет, он лишился отца, после чего мать отдала его на учение Арыстанбабы. Становление Ахмета как личности происходило в г. Яссы, куда он прибыл в 17 лет, после кончины своего учителя.

Именно с этого возраста юноша начинает писать стихи на арабском, чагатайском, персидском, тюркском языках. Интересовался поэзией, литературой Востока. Позже он побывал в Бухаре, где проходил ученичество у Хамадани.

Приобретя сан знатока суфизма, Ахмет возвращается в г. Яссы и продолжает традицию, заложенную Арыстанбабы. Здесь он основал суфийский орден «Яссауи». Его последователем стал сын Арыстанбабы Мансур. К нему шло большое количество поклонников и паломников. После 63 лет он до конца жизни прожил в подземелье. Эго Яссауи объяснил таким образом: «Достиг возраста пророка, шестидесяти трех лет, для меня этого достаточно, нет необходимости жить сверх срока, отведенного пророком».

Существуют различные данные о продолжительности жизни Ахмета. По одним данным, он прожил 73 года, по другим — до 85 лет. Ж.Аймаутов, опираясь на текст 149 хикметов Яссауи, считает, что он прожил 125 лет. (Тогда дата его рождения — 1041 г.).

«Диуани хикмет» («Книга мудрости») написана на старотюркском языке с кыпчакским диалектом. Язык произведения очень простой и был понятным для всех слоев населения.

Как такового, оригинала «Диуани хикмета» не существует, до нас дошли копии, сделанные в ХУ-ХУ1 вв. Копий очень много, в основном они хранятся в Стамбуле, Коканде, Ташкенте, Москве, Алматы.

Тюркоязычные люди без труда смогут прочитать «Хикметы» Ахмета. Данное произведение является духовным достоянием всех тюркских народов. Он был первым талантливым тюркским поэтом, написавшим свои произведения на огузско-кыпчакском диалекте.

Суфийская ветвь ислама появилась VII-VШ вв. А в «Диуани хикмете» излагаются основные правила и догмы ислама. Большое внимание автор уделяет толкованию четырех позиций: шариата, тарихата, хакихата, магрифата.

«Шариат» — это законы, традиции, обряды исламской религии. «Тарихат» — идея суфизма. «Хакихат»- приближение, объединение с богом. «Магрифат» — познание религии. По мнению Ахмета Яссауи, без шариата, тарихата, магрифата невозможен хакихат (т.е. приближение к Аллаху). Само определение человека невозможно без духовного напряжения, без искренней самоотдачи вплоть до готовности пожертвовать жизнью.

Ахмет призывает к аскетизму, отречению от внешнего мира и терпению, поскольку это обеспечит блаженство в загробном мире. Он призывает людей к справедливости, честности, доброте.

Благодаря ему, тюркский язык был введен в литературный обиход.

Народные проповедники, именуемые «баба», распространяли учение Яссауи в Туркестане, Азербайджане, Малой Азии, в районе Волги, Хорасане и т.д. Яссауи определил русло развития народной струи в новоисламской цивилизации тюркских народов.

Он сумел соединить новую религиозную идеологию с массовым сознанием, тен-грианско-шаманистеким, зороастрийским. В этом процессе значительную роль сыграло яссауийское движение, которое проповедью справедливости, нравственного, духовного очищения и совершенствования человека нашло отклик в душе тюркского народа.

Благодаря Ахмету, суфизм, как философская система, стал играть решающую роль в духовном познании и мировоззрении тюркских народов.

Если до Яссауи тюркские народы молились Тенгри, после него — стали верить в Аллаха. С помощью суфизма тюркские народы познали восточную философию, философию мировой религии.

В XIV в. по указанию эмира Тимура Ахмету Яссауи был возведен архитектурный памятник. По этому поводу есть местная легенда. Когда стали возводить стены мавзолея, сильная буря снесла их.

После вторичного возведения история повторилась. После чего во сне Тимуру является старик, который дает совет возвести сначала мазар Арыстанбабы, как учителю и наставнику Ахмета. Эмир Тимур поступил так, как сказал старик.

После чего приступил к задуманному. О значимости Арыстанбабы свидетельствует обычай, по которому паломники должны были обязательно провести ночь в Отраре у Арыстанбабы, где имелись специальные домики, чайхана, а потом только могли прийти к Ахмету Яссауи. С 1982 г. памятник находится под охраной государства. Великолепное сооружение имеет длину 65,5, ширину 45,5 м, при высоте арочных порталов в длину 37,5 м.

В мавзолее свыше тридцати помещений: мечеть, библиотека, церемониальный зал, и т.д.

Ходжа Ахмет Яссауи: основатель суфизма

ХОДЖА АХМЕТ ЯССАУИ (1093-1166) — основатель поэзии суфизма, ставший духовным наставником для всех мусульман Востока, религиозный деятель, прозванный «Святейшим султаном».

Он пользовался таким почетом и уважением, что еще при его жизни появилось выражение «В Медине — Мухаммед, в Туркестане — Ходжа Ахмет».

Его отец, Ибрагим Махмуд, был образованным человеком Сайрама.

Ахмет родился в городе Яссы (Туркестан), мать умерла рано, а отец умер, когда ему было 7 лет.

Первым учителем и воспитателем ребенка был Арыстанбаб, приходившийся ему родственником. После смерти Арыстанбаба, 17-летний Ахмет прибыл в город Яссы. С этого возраста он начал писать стихи на арабском, шагатайском, персидском, тюркском, стал изучать восточную поэзию и литературу.

Потом учился в медресе Имама Юсуфа Хамадани города Бухары. После окончания медресе, познав все тяготы и невзгоды на пути разъяснения суфизма, посетив многие города, вернулся в свой родной Туркестан и продолжил традиции Арыстанбаба.

Со временем он становится известным всему исламскому миру мудрецом.

С 63 лет он заточил себя в подземелье и остальную жизнь провел там, объяснив это так: «Достиг возраста пророка, дольше мне и не надо. Не стоит жить больше возраста пророка».

Есть разные сведения относительно того, сколько же лет на самом деле прожил Ахмет Яссауи. По одним данным — 73 года, по другим — 85 лет. Опираясь на 149-й стих поэта, Ж.Аймауытов считает, что Яссауи жил 125 лет (но тогда получается, что он родился в 1041 году).

С образованием государства Караханидов официальной идеологией этой династии стано­вится ислам. Отсюда следует, что идеологи­ческая жизнь в государстве Карахана, являюще­гося хоть и периферийной, но все же составной частью Арабского халифата, во многом повто­ряет идеологическую структуру его центров, где всегда и повсеместно шла острая идейная борьба между ортодоксальным исламским вероучением и множеством исламских течений, находящихся в оппозиции к исламу.

Среди этих течений особое место занимает суфизм.

Почти все исследователи суфизма делят суфизм соответственно их концепциям и целе­вым установкам на два основных направления: прагматико-практический и интеллектуально-теоретический. Но история суфизма еще пока­зывает, что большинство суфийских школ (по терминологии других исследователей — братств и орденов), находясь в единой цепочке (силсила) через своих основателей, возводило свою духовную генеалогию к Мухаммаду.

Знанию силсилы придавалось большое значение, по­скольку вступающий на путь «тариката» обязан знать не только своего учителя, но и в цепи духовной преемственности тех учителей, кото­рые предшествовали ему и которые в силу своих знаний и авторитета приобщали своих после­дователей к божественной благодати.

На территории средневекового Казахстана огромную популярность приобрела деятель­ность суфийской школы Ахмеда Ясави, основа­теля тюркоязычной ветви суфизма, «праро­дителя всех тюркских суфиев», среди кото­рых можно назвать Юнеса Эмре, Хаджи Бекташа, Сулеймана Бакыргани, Мансура Бен Арслан-Баба и многих других.

Как отмечает современный английский исследователь исто­рии создания суфийских орденов и их деятель­ности Джон Спенсер Тримингэм, — «традиция Ясави с самого основания была исключительно тюркской».

Свое начальное образование в области суфизма он получил сначала от своего отца Ибрагима, а затем местного учителя, известного шейха Арслан—Баба.

Однако нужно отметить, что Ахмед Ясави, будучи основателем тюркоязычной ветви суфизма, сам находился под сильным влиянием персоязычной суфий­ской традиции. Он был учеником Юсуфа Хамадани, школа которого находилась в Бухаре и считалась чисто иранской.

Бухара и ее окрестности в XII в. являли собой своеобразный центр скопления суфий­ских школ, идеи которых оказали глубокое влия­ние на пришедших им на смену других школ. Значительными фигурами в истории средне­азиатского суфизма, имевшими контакты с бухарцами, являются Абу аль-Хасан Али аль-Харакани, считавшего себя духовным наслед­ником аль—Бистами, братья аль-Газали Ахмед и Абу Хамид, Абд аль-Халик аль-Гидждуани и Юсуф аль-Хамадани.

От последнего через Ахмеда Ясави берет начало длинная цепь тюркских мистиков, основавших свои братства — это кубравийа, накшбендийа, чиштийа, бекташийа и другие.

Обогатившись в школе Юсуфа Хамадани знаниями иранской суфийской традиции, восхо­дящей к таким известным в истории суфизма фигурам, как аль-Джунайд и Абу Язид аль-Бистами, Ахмед Ясави возвращается в свой родной город Яссы (позднее переименованный в Туркестан) и начинает свою проповедческую деятельность.

Значение Ясави в создании тюркского пути мистического познания в исламе неоспоримо, оно сыграло огромную роль в исламизации тюркских племен, во внедрении ислама в среду тюрков-кочевников, в персидско-тюркском взаимовлиянии, которому способствовали стихи Ахмеда Ясави, наполненные суфийскими поня­тиями и терминами персидского происхож­дения.

Свою деятельность Ахмед Ясави, как и многие суфии прагматического направления, видит в вовлечении в братство неофитов и популяризации суфийских идей.

Идеи же эти в основном сводились к «познанию божества» -мистическому пути нравственного совершен­ствования человека.

Идея «познания бога», являясь частью тео­ретической концепции суфизма «вахдат аль-вуджуд» («единство бытия») предполагает не столько процесс нисхождения в теории эмана­ции, заимствованной суфиями из неопла­тонизма, сколько процесс восхождения, обозна­ченного ими термином «познание».

Неоплато­ническая сентенция «Познай себя и ты познаешь бога» теперь с особой силой зазвучала в суфийской литературе.

Какова теория «познания» у Ахмеда Ясави?

Она, как обычно, исходит из общепринятой схемы суфийского пути: шариат, тарикат, маарифат и хакикат. Предпочтение отдается суфийскому тарикату. Ясави подтверждает это словами «Оболочка веры — шариат, а зерно —тарикат». Шариат для него не является определяющим, хотя, как известно, ортодок­сальная мусульманская догматика строится именно на шариате.

Учение Ахмеда Ясави, как впрочем и многих основателей суфийских братств, очень известных и авторитетных как в своей «цепочке», так и вне ее, имеет свои особенности и свою специфику.

Например, Ясави теорию «единства бытия» ограничил только теорией «познания» бога. Он не коснулся ни космологи­ческих, ни онтологических проблем, в чем можно усмотреть его непоследовательность в объяснении очень важной с точки зрения теоре­тического суфизма проблемы взаимосвязи бога и мироздания бога и человека в рамках суфийской схемы взаимосвязи «макрокосма» и «микрокосма», являющейся, по глубокому убеждению, исламских улемов богохульной, еретичной и крамольной, поскольку она подво­дила наиболее радикально настроенных суфиев к идее их обожествления.

Так, в истории суфизма известны случаи обвинения в неверии и даже казни тех, кто осмеливался произнести сакральный тезис «Я есть Истина».

Так посту­пила официальная инквизиция с Абу Язидом аль-Бистами, Мансуром аль-Халладжем, Шихаб ад-Дином ас-Сухраварди.

Концепция «единства бытия» наиболее разработана в учении Ибн Араби, величайшего теоретика суфизма, не вошедшего ни в один орден и не имеющего никакой связи с суфий­скими братствами.

Его по праву исследователи суфизма относят к лагерю интеллектуального, или теоретического, суфизма, к которому также причисляют Абу Хамида аль-Газали, ас-Сухраварди, аль-Кашани и других известных суфиев.

В теоретических разработках названных суфиев очень остро ставится проблема соотно­шения бога и вселенной, которая решается в пользу не трансцендентального, как в ортодок­сальном исламе, а имманентного присутствия бога в мироздании.

Именно имманентность божественной сущности, являясь самым су­щественным признаком идеи «единства бытия» позволяет говорить о существовании мира рядом с богом и соответственно человека рядом с ним.

В качестве доказательства этого приводится такой аргумент, как иерархическое строение вселенной, во главе которой стоит бог.

Наличие бога как творца предполагает наличие его творения, идея господа — его раба, объект почитания должен иметь своего почитателя, дающего формы — принимающего эти формы, идея необходимого — идею возможного. Однако необходимо отметить, что представителям интеллектуального направления не было свойственно допускать полное обожествление человека.

Они прекрасно понимали, что сущ­ностное единство между богом и человеком еще не означает полного тождества между ними. Бог — более значим в своих атрибутивных проявлениях, ибо «Он — это он, и никто другой» .

В хикметах Ясави, конечно же, можно увидеть отголоски суфиской идеи о бого­человеке, но они звучат не столь резко.

«Если я подобно Мансуру, — осторожно заявляет Ясави, — произнесу «Анна-ль-Хакк» («Я есть Истина»), не устрою ли я этим скандала?» Ахмед прекрасно понимал ситуацию в обществе и не делал резких выпадов против исламского духовенства, он лишь мог себе позволить не соглашаться с ними по ряду частных вопросов, при этом стараясь оградить суфизм от нападок ортодоксов.

Свое учение Ахмед Ясави изложил в поэтической форме и именно поэтому «любов­ная лирика» в духе суфизма звучит в его произ­ведении достаточно ярко и волнующе влия­тельно.

Он даже называет свое учение «религией любви», что явно противоречит духу ислама, внушающего страх перед существом бога.

Наличие любви было одним из условий познания бога. Для суфия объектом любви является бог, себя же он видит страстно влюб­ленным, а соединение с богом он видит только через любовь. «У невлюбленных нет веры, друзья, а влюбленные… нашли свою цель», [5] -говорит Ясави и добавляет к этому, что «тот, кто не знает религии любви, то не знает души своей» [6]. В изложении страстной любви к богу, идеи Ясави восходят к такого же рода идеям небезызвестного суфия — бунтаря Мансура аль-Халладжа.

Ясави подтверждает это в следующих строках своей поэмы: «Подобно Мансуру, я пожертвовал свою голову на виселицу любви».

Тема любви большей частью раскрывается в суфийской поэзии, но это не значит, что теоретики суфизма эту тему обходят стороной.

Наоборот, рассуждения теоретиков о любви приводят их к заключению о том, что в позна­вательной системе суфизма любви отводится высшая ступень.

Любовь к богу ассоциируется у суфия с любовью к тому миру, который создан богом и в котором он сам пребывает в форме божественной манифестации.

Как известно, на начальном пути своего развития суфизм представлял собой аскети­ческое движение, а поэтому во всех суфийских орденах аскетизму уделено значительное внимание.

Аскетизм суфиев многими исследователями характеризуется как пассивный протест обездоленных масс против резкого нарастания имущественного неравенства в обществе.

Почти все специалисты отмечают, что суфийские общины имели тесные связи с «тайными орга­низациями ремесленников», с «купеческо-торговыми объединениями», с «крестьянскими бунтами». Действительно, нельзя не согласится с мыслью о том, что аскетизм изначально являлся своеобразной формой оппозиции, однако впоследствии он стал неким традиционным проявлением идеи духовного единства с божеством в суфийской концепции «совершенного» человека.

В учении Ахмеда Ясави аскетические мотивы раннего суфизма выражены в культивировании бедности, как одного из этапов на пути продвижения к познанию бога, как средство единоличного спасения и как один из приемов выражения социального протеста.

Отведя значительную роль аскетизму, Ясави призывает своих последователей к строгому соблюдению его положений: «На поприще аскетизма, испепелившись, умри!»

Говоря об устойчивой традиции суфизма включать в себя аскетические нормы, необ­ходимо отметить, что в социальной жизни аскетизм как протест не проявлялся в активизации их носителей, не побуждал к решительным действиям, а лишь предлагал пассивный уход в мир мистического созерцания бога, отказывая им пользоваться благами материальной жизни.

Наиболее адекватную оценку суфийскому аскетизму спустя несколько веков даст известный казахский просветитель Абай Кунанбаев: «Причиной аскетизма святых, как мне кажется, было неверие в свои силы, возникшие из опасения, что сладости жизни ослабят их веру. Но это могло быть и своеобразным приемом, при помощи которого святые хотели заглушить в людях стремление к богатству. Святые неслыханным аскетизмом изводили себя и, должно быть, верили, что их самопожертвование послужит примером для масс.

И хотя их попытка обратить усилия и помыслы мусульман к таким понятиям, как справедливость, благодеяние и преданность Аллаху, были продиктованы огромной любовью к людям, они все же дошли до крайности, и путь этот оказался непрочным».

Этика для суфия была также важна как и аскеза. В основе этики суфизма лежит ее центральная концепция — это концепция «совершенного человека», которая открывала большие возможности для этической мотивации познания Истины.

Познавая бога, согласно суфийским интеллектуалам, человек должен проникнуться мыслью о том, что бог — это благо, что он — источник жизни. Благо также рассматривается ими не только как Высшее благо и высшая ступень в иерархии бытия и его познания, но и как добродетель, являющаяся целью человеческих устремлений в совершен­ствовании себя как высоко нравственной личности.

Атрибутами совершенства считались благо-разумность, благожелательность, благочестие, они рассматривались как характеристики, присущие как мировому целому, космосу, вселенной, так и человеческому существу.

А человек, осознавая себя причастным к божест­венной сущности, обязан был разумно осозна­вать свое место в мироздании и соответственно определять свое поведение и нравственный закон гражданства: быть благочестивым, справедливым, добродетельным, честным, щедрым, благоразумным, правдивым, смелым, отважным, терпеливым.

Одним словом человек должен отражать высокие понятия моральной чистоты как присущие ему божественные знаки. Такое понимание нравственности могло рассматриваться только через призму веры и в рамках суфизма. Именно поэтому Ясави отмечает, что «сеющий добро» обязательно найдет свое спасение и станет «любимцем бога» [10]. Суфийские братства, а их насчитывается более семидесяти, имея в своем арсенале все элементы, традиционно присущие суфизму в целом, имеют и свои собственные специфи­ческие свойства и характерные черты в зависимости от ареала своего возникновения и распространения, от локальных традиций, от степени приближенности или удаленности в цепи духовной преемственности от основных школ.

Это касается прежде всего техники ри­туального поминания бога (зикр), который проводится в одних орденах в молчаливом созерцании, в других сопровождается враще­нием вокруг своей оси, танцами, пляскам, громкими выкриками, в некоторых же для быстрейшего вхождения в транс употребляли психотропные средства. Например, в школе Ахмеда Ясави зикр напоминал шаманское камлание, в чем видится огромное влияние на суфизм ясавийского толка шаманизма.

Итог:

Подводя итог сказанному выше, необходимо сказать, что суфийская школа «Ясавийа» в целом развиваясь в русле суфийских традиций практического направления имела схожие черты с учениями других суфийских братств, ей были знакомы учения ведущих теоретиков суфизма, она находилась под сильным воздействием персидской суфийской традиции и местных языческих верований.

Учение Ясави впитало дух своего времени, его нельзя назвать радикальным, но и в то же время оно содержало в себе положения, расходящиеся с основными догмами ислама.

Величие человека определяется не размерами его богатства, не властными полномочиями. Всё это изменчиво, как людская судьба. Всё боится времени, и только время боится мыслей, написанных на бумаге.

Один старик процитировал однажды по памяти стихи Ходжы Ахмеда Яссауи, суфистского поэта-мистика, жившего много веков назад. Поэт пережил время. В один утопающий в садах город в Туркестане, в котором жил Ахмед Яссауи, каждый день приезжают мусульмане со всего мира, чтобы только прикоснуться к камням мечети, где покоится прах человека, который принёс кочевникам «свой» ислам.

Гении рождаются в смутные времена чаще, чем в мирные.

Не случайно свой знаменитый роман Исай Калашников назвал «Жестокий век». 13 и 14-ые века вместили в себя двух самых жестоких завоевателей – Чингисхана и эмира Тимура, которые уничтожили сотни городов и тысячи людей.

Такого народа, как казахи, ещё не существовало, а были племенные союзы наших далёких предков.

Ходжа Ахмед Яссауи: кто это такой?

Яссауи родился в древнем Сайраме. Отца звали Ибрагим, мать – Карашаш. Он учился в Бухаре у шейха Арсалан баб. Основал среднеазиатский филиал суфистов. Писал и проповедовал ислам в народе. В возрасте 63 лет он спускается в подземелье, дабы не видеть солнца, чем сам Мухаммед. После себя он оставил сборник «Мудрых изречений», которые пережили столетия. Вот, вроде, и всё. Однако для многих из нас, кто считает себя мусульманином, он остаётся загадкой, ибо мы знаем много больше о походах Александра Македонского, чем о человеке, который по большому счёту является нашим духовным отцом.

При жизни Мухаммеда ислам стремительно распространялся в мире. За считанные годы Коран стал оказывать на жизнь людей столь же сильное влияние, как Библия и Новый Завет. Однако после смерти пророка в рядах его последователей произошёл раскол. Одни стали требовать от других такого же толкования сур Корана, какое было у них. Появились течения. Стала литься кровь.

Казах почитает Коран, но верит и духам своих предков – аруахам.

Жизнь в согласии со своей совестью является фундаментальной истиной суфизма Яссауи, с которым он после долгих лет размышлений пришёл в Степь. И казахи приняли такой ислам, «свой» ислам. Наш Аллах нам кажется роднее и добрее. У него глаза наших дедов и мягкие руки наших бабушек, которые живут в наших душах. По большому счёту, кочевники где-то в глубине души всегда были атеистами, но, тем не менее, считали святотатством забвение имён умерших предков.

Яссауи переложил всю ответственность на самого человека, как часть божественного смысла. Умеренность – это другой фундаментный принцип Яссауи. В людской жадности и непомерности во всех проявлениях он видел начало многих бед на земле. И с этими проповедями умеренности он ходил во дворцы, утопавшие в роскоши. Это была революция! Одни его высмеивали, другие выталкивали из дома в спину, четвёртые считали за полоумного, но он упорно гнул своё. И его слова произрастали добрыми семенами в душах людей, которые видели очевидную правду.

Золотая середина, отсутствие крайностей во все времена почитались признаком ума. Однако божественная истина, как правило, не может быть плодом коллективного озарения. Она посещает избранных. И вот уже, сколько столетий в сознании народа умеренность относится к числу высоких добродетелей, а непомерная тяга к накопительству, жадность сурово осуждались. Самые тяжкие преступления, увы, совершаются за самыми высокими стенами. В каждом районе есть своя маленькая Бастилия.

Святые старцы в глубине души всегда были революционерами. И Яссауи здесь не исключение.

Достигнув 63 лет, он спустился в подземелье и уже не видел солнца.

Он стал писать. Бумага – это последнее прибежище людей, постигнувших суть земной жизни. Здесь он и умер. Его перенесли и погребли невдалёке. Позже эмир Тимур, восхищавшийся глубиной ума поэта и подвигом его жизни, своими руками начертил проект мечети Яссауи. Так возникло это красивейшее творение рук средневековых мастеров – мечеть Ходжа Ахмеда Яссауи.

Мечеть – это память народа.

Она возводится тем, кто сумел вызвать людское восхищение. Много веков назад осенней порой, простудившись, умерла по дороге к своему возлюбленному дочь поэта Айша. Над её могилой возвышается мавзолей, который и сегодня вызывает восторг людей. Святые предки нужны живым, чтобы их жизнь не превратилась в скотоподобное существование.

Вот почему каждый, кто прикасается к стенам мечети Ходжа Ахмеда Яссауи, очеловечивается многократно. Паломники, запрокинув головы, всматриваются в купол мечети, который возвышается на высоте 39 метров и такой же глубиной фундамент. Огромный прямоугольник 50 на 50 метров имеет стены толщиной до трёх метров. Здесь много служебных помещений: библиотека, столовая, молитвенная комната, канцелярия…

В центре зала возвышается тайказан, вместимостью три тысячи литров. В глубине мечети усыпальница Яссауи. Надгробие выполнено из тёмно-зелёного нефрита из Индии. Чуть поодаль от мечети пантеон, где покоятся тела многих казахских ханов. Кстати, здесь в свои молодые годы учился известный в Западном Казахстане молда и врачеватель Абдохалат, или Атеш-молда, как называли его в народе.

Вот уже 6 столетий стоит мечеть, как символ человеческого гения. И пройдёт ещё столько и будет стоять, ибо на то воля второго пророка.

Признаюсь, я ещё не встречал людей, которые бы, скажем так, стояли ближе к богу, чем туркестанцы. Необыкновенная душевная доброта, предупредительность и глубокая внутренняя порядочность отличает жителей благословенного города.

Вы можете среди ночи толкнуть двери в первый попавшийся дом и вам откроют. Здесь ещё не утратили то первозданное доверие, которое было в людях в «золотой» век хана Туке.