Николай Михайлович Карамзин как историк и его методы исследования прошлого
Николай Михайлович Карамзин – выдающийся властитель умов России конца XVII начала XIX вв. Велика роль Н.М.Карамзина в русской культуре и сделанного им на благо Родины хватило бы не на одну жизнь.
Он воплотил многие лучшие черты своего века, представ перед современниками, как первоклассный мастер литературы (поэт, критик, драматург, переводчик), реформатор, заложивший основы современного литературного языка, крупный журналист, организатор издательского дела, основатель замечательных журналов.
В личности Н.М.Карамзина слились мастер художественного слова и талантливый историк. В науке, публицистике, искусстве он оставил заметный след. Н.М.Карамзин во многом подготовил успех младших современников и последователей – деятелей пушкинского периода, золотого века русской литературы.
Н.М. Карамзин родился 1 декабря 1766 г. И за свои пятьдесят девять лет прожил интересную и насыщенную жизнь, полную динамизма и творчества. Образование он получил в частном пансионе в Симбирске, затем в московском пансионе профессора М.П. Шадена, потом явился в Петербург для службы и получил чин унтер-офицера.
Далее работает в качестве переводчика и редактора в различных журналах, сближается со многими известными людьми того времени (М.М. Новиковым, М.Т. Тургеневым). Затем более года (с мая 1789 по сентябрь 1790) путешествует по Европе; во время путешествия делает записки, после обработки которых появляются знаменитые «Письма русского путешественника».
Познание прошлого и настоящего привело Карамзина к разрыву с масонами, которые были довольно влиятельны в России в конце XVIII в.
Он возвращается на родину широкой программой издательской и журнальной деятельности, надеясь способствовать просвещению народа. Он создал «Московский журнал» (1791-1792 гг.) и «Вестник Европы» (1802-1803 гг.), выпустил два тома альманаха «Аглая» (1794-1795 гг.) и поэтический альманах «Аониды». Его творческий путь продолжает и завершает труд «История государства Российского», работа над которым заняла многие годы, который и стал который главным итогом его творчества.
К замыслу создания крупного исторического полотна Карамзин подходил давно.
В доказательство давнего существования таких планов приводится сообщение Карамзина в «Письмах русского путешественника» о встрече в 1790 г. в Париже с П.-Ш. Левелом, автором «Histoire de Russie, triee des chroniques originales, des pieces outertiques et des meillierus historiens de la nation» (в России в 1797 г. был переведен только один том).
Размышляя о достоинствах и недостатках этого труда, писатель приходил к неутешительному выводу: «Больно, но должно по справедливости сказать, что у нас до сего времени нет хорошей Российской истории». Он понимал, что такой труд невозможно написать без свободного доступа к рукописям и документам в официальных хранилищах, поэтому он обратился к императору Александру I через посредничество М.М. Муравьева (попечитель учебного Московского округа). «Обращение увенчалось успехом и 31 октября 1803 г. Карамзин был назначен историографом и получил ежегодный пенсион и доступ к архивам». Императорские указы обеспечили историографу оптимальные условия работы над «Историей…».
Работа над «Историей государства Российского» потребовала самоотречения, отказа от привычного образа и уклада жизни.
По образному выражению П.А. Вяземского, Карамзин «постригся в историки». И к весне 1818 г. первые восемь томов истории появились на книжных прилавках. Три тысячи экземпляров «Истории…» были проданы за двадцать пять дней. Признание соотечественников вдохновило и ободрило писателя, особенно после того, как испортились отношения историографа с Александром I (после выхода записки «О древней и новой России», где Карамзин в некотором смысле критиковал Александра I).
Общественный и литературный резонанс первых восьми томов «Истории…» в России и за рубежом оказался настолько велик, что даже Российская Академия, давний оплот противников Карамзина, вынуждена была признать его заслуги.
Читательский успех первых восьми томов «Истории…» придал писателю новые силы для дальнейшей работы.
В 1821 г. свет увидел девятый том его труда. Смерть Александра I и восстание декабристов отодвинули работу над «Историей…».
Простудившись на улице в день восстания, историограф только в январе 1826 г. продолжил свой труд. Но врачи уверяли, что полное выздоровление может дать только Италия. Собираясь в Италию и надеясь дописать там последние две главы последнего тома, Карамзин поручил Д.Н. Блудову все дела по будущему изданию двенадцатого тома. Но 22 мая 1826 г., так и не уехав Италию, Карамзин умер.
Двенадцатый том вышел только в 1828 г.
Взяв в руки труд Н.М. Карамзина, мы можем только представить, насколько сложной была работа историографа. Писатель, поэт, историк-дилетант берется за дело несообразной сложности, требующее огромной специальной подготовки. Если бы он избегал серьезной, сугубо умной материи, а только бы живо повествовал о былых временах, «одушевляя и раскрашивая» — это еще сочли бы естественным, но самого начала том делится на две половины: в первой – живой рассказ, и тот, кому этого достаточно, может не заглядывать во второй отдел, где сотни примечаний, ссылок на летописи, латинские, шведские, немецкие источники.
История — очень суровая наука, даже если предположить, что историк знает много языков, но сверх того появляются источники арабские, венгерские, еврейские, кавказские…И пусть к началу XIX в. наука история не резко выделялась из словесности, все равно Карамзину-литератору пришлось углубится в палеографию, философию, географию, археографию…
Татищев и Щербатов, правда, совмещали историю с серьезной государственной деятельностью, но профессионализм постоянно возрастает; с Запада, приходят серьезные труды немецких и английских ученых; стародавние наивно-летописные способы исторического письма явно отмирают, и сам по себе возникает вопрос: когда же Карамзин, сорокалетний литератор, овладевает всей старой и новой премудростью?
Ответ на этот вопрос нам дает Н. Эйдельман, который сообщает, что «только на третьем году Карамзин признается близким друзьям, что перестает бояться «ферулы Шлецера», то есть розги, которой маститый немецкий академик мог выпороть нерадивого ученика».
Один историк самостоятельно не может найти и обработать такое большое количество материалов, на основе которых была написана «История государства Российского».
Из этого следует, что Н.М. Карамзину помогали многочисленные его друзья. В архив он, конечно, ходил, но не слишком часто: искали, отбирали, доставляли старинные манускрипты прямо на стол историографу несколько специальных сотрудников, возглавляемых начальником Московского архива министерства иностранных дел и великолепным знатоком древности Алексеем Федоровичем Малиновским.
Архивы и книжные собрания иностранной коллегии Синода, Эрмитажа, Императорской публичной библиотеке, Московского университета, Троице-Сергиевой и Александро-Невской лавры, Волоколамского, Воскресенского монастырей; сверх того, десятки частных собраний, наконец, архивы и библиотеки Оксфорда, Парижа, Копенгагена и других иностранных центров. Среди работавших на Карамзина (с самого начала и позже) были несколько замечательных в будущем ученых, например, Строев, Калайдович… Они больше других прислали замечаний на уже изданные тома.
В некоторых современных работах Карамзина упрекают за то, что он работал «не один».
Но в противном случае ему потребовалось бы для написания «Истории…» не 25 лет, а намного больше. Эйдельман на это справедливо возражает: «опасно одному судить эпоху по правилам другой».
Позже, когда авторская личность Карамзина разовьется, выделится такое сочетание историографа и младших сотрудников, которое могло бы показаться щекотливым…
Однако в первые годы XIX. в такое сочетание казалось вполне нормальным, да и двери архива едва ли открылись бы для младших, если бы не было императорского указа о старшем. Сам Карамзин, бескорыстный, с обостренным чувством чести никогда не позволил бы себе прославиться за счет сотрудников.
К тому же, разве только «архивные полки работали на графа Истории»? Оказывается, что нет. «Такие великие люди как Державин присылает ему свои соображения о древнем Новгороде, юный Александр Тургенев привозит нужные книги из Геттингена, старинные рукописи обещает прислать Д.И. Языков, А.Р. Воронцов. Еще важнее участие главных собирателей: А.Н. Мусина-Пушкина, Н.П. Румянцева; один из будущих президентов Академии Наук А.Н. Оленин прислал Карамзину 12 июля 1806 г. Остромирово Евангелие 1057 г.».
Но это не значит, что всю работу Карамзина сделали за него друзья: он открывал сам и стимулировал своей работой к розыску других. Карамзин сам нашел Ипатьевскую и Троицкую летописи, Судебник Ивана Грозного, «Моление Даниила Заточника».
Для своей «Истории…» Карамзин использовал около сорока летописей (для сравнения скажем, что Щербатов изучил двадцать одну летопись). Также большая заслуга историографа состоит в том, что он не только смог свести воедино весь этот материал, но и организовать де-факто работу настоящей творческой лаборатории.
Работа над «Историей…» пришлась на переломную в некотором смысле эпоху, что повлияло на мировоззрение и методологию автора.
В последней четверти XVIII. в России стали все заметнее черты разложения феодально-крепостнической системы хозяйства. Изменения в экономической и социальной жизни России и развитие буржуазных отношений в Европе оказывали влияние на внутреннюю политику самодержавия.
Время ставило перед господствующим классом России необходимость разработки социально-политических реформ, обеспечивающих сохранение господствующего положения за классом помещиков и власти самодержавием.
«К этому времени можно отнести конец идейных исканий Карамзина. Он стал идеологом консервативной части русского дворянства». Окончательное оформление его социально-политической программы, объективным содержанием которой было сохранение самодержавно-крепостнической системы падает на второе десятилетие XIX в., то есть на время создания «Записки о древней и новой России».
Определяющее значение в оформлении консервативной политической программы Карамзина сыграла революция во Франции и послереволюционное развитие Франции. «Карамзину казалось, что события во Франции конца XVIII- начала XIX вв. исторически подтверждали его теоретические выводы о путях развития человечества.
Единственным приемлемым и правильным он считал путь постепенного эволюционного развития, без всяких революционных взрывов и в рамках тех общественных отношений, того государственного устройства, которое свойственно данному народу». Оставляя в силе теорию договорного происхождения власти, формы ее Карамзин теперь ставит в строгую зависимость от древних традиций и народного характера.
Причем убеждения и обычаи возводятся в некий абсолют, который определяет историческую судьбу народа. «Учреждения древности, — писал он в статье «Приметные виды, надежды, и желания нынешнего времени»,- имеют магическую силу, которая не может быть заменена никакою силою ума».
Таким образом, революционным преобразованиям противопоставлялась историческая традиция. Общественно-политический строй становился от нее в прямую зависимость: традиционные древние обычаи и институты определяли в конце концов политическую форму государства.
Очень четко это прослеживалось в отношении Карамзина к республике. Идеолог самодержавия, Карамзин, тем не менее, заявлял о своих симпатиях к республиканскому строю. Известно его письмо к П.А. Вяземскому от 1820 г., в котором он писал: «Я в душе республиканец и таким умру». Теоретически, Карамзин считал, что республика – более современная форма правления, чем монархия.
Но она может существовать только при наличии целого ряда условий, а при их отсутствии республика теряет всякий смысл и право на существование. Карамзин признавал республик как человеческую форму организации общества, но ставил возможность существования республики в зависимость от древних обычаев и традиций, а также от нравственного состояния общества .
Николай Михайлович Карамзин родился 1 (12) декабря 1766 года около Симбирска. Вырос в усадьбе отца — отставного капитана Михаила Егоровича Карамзина. Получил домашнее образование, с четырнадцати лет обучался в Москве в пансионе профессора Московского университета Шадена, одновременно посещая лекции в Университете.
В 1783 году, по настоянию отца, поступил на службу в петербургский гвардейский полк, но вскоре вышел в отставку.
Ко времени военной службы относятся первые литературные опыты. После отставки неĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ время жил в Симбирске, а потом — в Москве. Во время пребывания в Симбирске вступил в масонскую ложу ʼʼЗолотого венцаʼʼ, а по приезде в Москву в течение четырёх лет (1785—1789) был членом масонской ложи ʼʼДружеское ученое обществоʼʼ.
В Москве Карамзин познакомился с писателями и литераторами: Н. И. Новиковым, А. М. Кутузовым, А. А. Петровым, участвовал в издании первого русского журнала для детей — ʼʼДетское чтениеʼʼ.
В 1778 ᴦ. Карамзин был отправлен в Москву в пансион профессора Московского университета И. М. Шадена.
Он остается одним из самых спорных, противоречивых деятелей XIX века.
Карамзин является автором знаменитых “Писем русского путешественника” и еще более знаменитой “Истории государства Российского”. Не раз высказываясь в пользу республиканского строя, восхищаясь республиканским духом и порядками, он тем не менее считается одним из “отцов” идейного монархизма, убежденным защитником российской монархии. При этом его позиция представляется более сложной.
Карамзин был внимательным и вдумчивым очевидцем переломных событий европейской истории, подлинным ученым и политиком.
Республика для Карамзина была более совершенной формой, чем монархия, но и более труднодостижимой.
Карамзин считал республиканское устройство идеалом, но и монархическая форма правления, по его мнению, наиболее полно отвечала существующему уровню развития нравственности и просвещенности человечества.
Самодержавие, в понимании Карамзина, было саморазвивающейся системой, причем ее развитие должно идти в сторону уменьшения самовластия царей и установления просвещенной формы правления.
Единоличная власть самодержца в таком государстве умерялась и контролировалась твердыми и ясными законами. Отстаивая монархию, Карамзин принимал и сословное устройство общества. Но при этом он требовал, чтобы дворянство “возвышалось” над другими сословиями не столько благородством происхождения, сколько нравственным совершенством, образованностью, полезностью обществу.
Карамзин открывает не просто ряд идеологов монархии, но тех ее сторонников, которые, отстаивая традиционную форму правления, оказывались одновременно и ее критиками.
Историк отводил особую роль императорской власти в России.
Он считал, что любые попытки ограничить ее могут привести к бунтам и анархии. Впоследствии эти идеи легли в основу консервативных политических теорий.
Интерес к истории возник у Карамзина с середины 1790-х годов. Он написал повесть на историческую тему — ʼʼМарфа-посадница, или Покорение Новгородаʼʼ (опубликовано в 1803). В этом же году указом Александра I он был назначен на должность историографа, и до конца своей жизни занимался написанием ʼʼИстории государства российскогоʼʼ, практически прекратив деятельность журналиста и писателя.
ʼʼИсторияʼʼ Карамзина не была первым описанием истории России, до него были труды В. Н. Татищева и М. М. Щербатова. Но именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики. По словам Пушкина ʼʼВсе, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбомʼʼ.
В своем труде Карамзин выступал больше как писатель, чем историк — описывая исторические факты, он заботился о красоте языка, менее всего стараясь делать какие-либо выводы из описываемых им событий.
Тем не менее высокую научную ценность представляют его комментарии, которые содержат множество выписок из рукописей, большей частью впервые опубликованных Карамзиным. Некоторые из этих рукописей теперь уже не существуют.
Историческое творчество Николай Михайловича Карамзина и его вклад в российскую историографию
В это время крупным представителем дворянской историографии был Н.М. Карамзин (Московский ун-т, кружок Новикова, член ОИДР, завершал обучение во Франции в период революции, выступал как литератор, был основоположником сентиментализма, создал новый русский язык, издавал журнал «Вестник Европы», был историком по интересам).
По своим политическим взглядам он был защитником самодержавия и крепостничества, всесторонне развил монархическую концепцию русской истории, в условиях кризиса крепостничества предал концепции официально охранительный характер. В 1803 г. он начал писать свой главный труд «История государства Российского» (ИГР).
Написал 11 томов до 1811 г.
Весь ИГР делят на 2 части: 1) литературно-художественное повествование, 2) примечания. Эта работа написана образно и красочно, но автор постоянно пытался внушить монархические идеи, мысль о покорности. Главная цель – прославление самодержавия. Вся история России сведена к истории царской власти.
Это была политическая история.
Историю России он представлял как медленное зигзагообразное движение к истинному самодержавию. История определяется развитием самодержавной власти.
Выделял периоды: 1) древняя Россия от Рюрика до Ивана III, 2) средняя Россия до Петра, 3) новая от Петра до Александра I.
Периодизацию приводит только во введении.
Карамзин был убеждённым норманистом, писал о славянах как о диком и невежественном народе, рисовал тяжёлые последствия ига.
Но монголо-татарское нашествие он считал главной причиной возвышения Москвы – центра самодержавия. Основателем самодержавия он считал Ивана III, который основал истинное самодержавие.
Процесс дальнейшего развития сдерживался и осложнялся негативными качествами правителей: безнравственностью Василия Тёмного, жестокостью Грозного, слабоволием Фёдора Ивановича. В целом самодержавие как форма правления не может быть плохой формой для России.
Он не описывает социально-экономической истории. Сторонник самобытного пути русской истории.
Особенно его консервативные взгляды проявились в том, что в 1811 г. написал «Записку о древней и новой России» в ответ на законопроект Сперанского о разделении властей.
В этой работе он дал оценку реформам Петра I. Карамзин обвинял Петра в том, что он принёс чуждые нравы, сделал Россию Голландией – русские перестали быть гражданами страны, осуждал ломку старины, Петру противопоставлял Ивана III.
Карамзин проводил идею о сильной монархической власти. Отрицательно относился к отмене крепостничества (свобода опасна для неподготовленного крестьянина). Говорил, что России не реформы нужны, а хорошие администраторы. Эту работу многие назвали «Манифестом консервативного дворянства».
Заслуга Карамзина: его труды свидетельствовали о наступлении кризиса дворянской историографии, которая пыталась отстаивать старые традиции, не способна объяснить современные события.
Она не смогла справиться с обработкой большого числа источников. Прагматический подход к истории создавал условия для искажения фактов. Он создал хороший художественный образ политической истории.
В советские годы его не издавали, так как он считался монархистом
